Юлий Гусман: «5 марта мы проснемся все в той же стране»

Видео программы «Говорите с Тоней Самсоновой»

В какой России мы проснемся 5 марта, обсудили с Юлием Гусманом, кинорежиссером и популярным членом жюри КВН. А также о том, кто из кандидатов в президенты ему импонирует и почему он не ходит на митинги.

Самсонова: Добрый день. Это программа «Говорите с Тоней Самсоновой». У меня в гостях сегодня Юлий Гусман, которому придется говорить со мной целых 25 минут.

Гусман: Какое счастье. Я ждал этого 25 лет, чтобы наконец-то поговорить.

Самсонова: Юлий Соломонович, какой у вас основной статус?

Гусман: Летчик-космонавт СССР, герой Советского Союза, лауреат Ленинской премии, изобретатель двигателя ракет РЖК–15. А что такое слово «статус»?

Самсонова: Ваше основное место работы?

Гусман: Я сейчас снял фильм «Не бойся, я с тобой–2». Два года снимал, четыре года писал, сейчас монтирую. Я поставил детский спектакль в театре Российской армии. Мой статус – режиссер. У меня еще много других красивых названий имен, званий и должностей.

Самсонова: Режиссер-кукловод.

Гусман: Я не хочу пугать собравшуюся миллионную аудиторию ДОЖДя со всего мира, чтобы они испуганно не встали и не запели гимн. Поэтому просто режиссер. Звание и степень указывать? Размер талии?

Самсонова: Ну, всем известно. Википедия знает. Юлий Соломонович, дежурный вопрос, за кого вы голосуете на президентских выборах?

Гусман: Тайна выборов гарантирована государством. Нет, дело в том, что я никогда не рассказываю ни о своих знакомых женщинах, не рассказываю никогда, ни о том, за кого буду голосовать. И вот почему: потому что мне кажется, что, пойду ли голосовать, и за кого буду голосовать – это вообще каждый человек должен решать сам. Но на нас сваливается, выбрасывается, выливается, выплескивается. И даже в морду ударяется такое количество призывов и лозунгов, что присоединяться я бы не хотел. Но за кого я как бы болею, и кто мне кажется на сегодняшний день наиболее мне интересным, это Михаил Прохоров. Да, без всякого сомнения, меня не интересует проект Кремля, ни проект Кремля, потому что он ясно формулирует некоторые вещи, с которыми я согласен. Я очень люблю, например, Сергея Михайловича Миронова как человека, но мне кажется, что он хоть и десантник, но вот он не боец. То есть вот он, то у него какой-то период активности, то он спадает. Но Прохоров сегодня, я не знаю, в этом вообще в этом спектре праволиберальном, ему оставили одну маленькую нишу, оставили маленький загончик. Вот там, туда загоняют, и, в общем.

Самсонова: Как режиссер, расскажите про драматургию, что у вас происходит? Есть оппозиционные силы, есть…

Гусман: Но мне кажется здесь это, я вообще-то по первой специальности психиатр. Здесь гораздо больше, мне кажется, местами паранойи, местами расщепление сознания, то, что называется шизофрения. Я, честно говоря, даже не очень понимаю ни драматургию, ни режиссуру. Мне казалось, что события на Болотной, события на Сахарова, все это очень позитивно для власти. Вот если я был бы власть (я совсем не кокетничаю и не шучу) и если бы, условно говоря, уважаемые люди и мало мне известные… Если из уважаемых, я имею в виду Леня Парфенов, Борис Акунин (Чхартишвили), Улицкая, Быков, в общем, незамеченные, так сказать, ни в политической борьбе, ни в желании стать депутатами, ни в желании чего-то украсть – и таких много! – и политики типа Владимира Рыжкова, Бориса Немцова, которые, в общем, вполне вписаны в систему людей, протестуя против кого-то, не важно, я глава страны, я, по крайней мере бы, прислушивался бы и, по крайней мере, я бы никогда не стал говорить, что да, в общем, это все какие-то маргиналы, на деньги Госдепа бродят… Я обязательно бы возглавил бы эту историю, и обязательно бы сказал, что вы утверждаете, что есть какие-то нарушения, давайте сделаем совместную комиссию и посмотрим.

Самсонова: Это Путин и сказал, по сути.

Гусман: Но ничего и не произошло. После этого вдруг резкий произошел мне совершенно непонятный всплеск агрессивности и я не очень понимаю, почему нужно выбирать под Москвой, когда речь идет о выборе. Я не очень понимаю, о какой «оранжевой революции» можно говорить, глядя там, на Ксению Собчак или какую-то там Иру Ясину. Я не очень понимаю, хочу понять, но не очень понимаю когда стилистика Кургиняна, а для меня этот человек абсолютно, не то что нерукопожатный, а просто наблюдая за всей его карьерой, кроме омерзения, он у меня не вызывает ничего.

Самсонова: А вы давно его знаете?

Гусман: Ну, я как его знаю... Вообще, его не знаю и знать не хочу. Просто я его наблюдаю много-много лет, его карьеру, его тексты, его усиление, слюноотделение, и самое-то обидное, самое грустное, что когда смотришь на этого маленького лысоватого седого человечка, и думаешь, как это все отвратительно, когда вот их выпускают, знаете на затравку. Тогда, когда собирались армии, в древности воевать, стояли тысячи и тысячи войск, а выезжал какой-нибудь Челубей, против друг друга выходят, и они дрались. И вот это все возбуждение ненависти я вообще очень не люблю. Потому что я вырос на Кавказе, где за слова нужно было отвечать. Многие не понимают в России Кавказ. Ты можешь сказать «твоя мама», ударить – невозможно на Кавказе это. Вот я в Баку знал, с 6-лет я понимал, что если я выхожу на улицу играть и с кем-то буду драться, то если я буду прав, за мной придет мои друзья, мой брат, меня защищать. Если я буду не прав, мне свои дадут по шеям. Вот просто так изрыгать проклятья необоснованные инвективы, обвинения и всякие глупости, мне кажется неправильно.

Вообще, мне не очень правится, когда ищут внешнего внутреннего врага, вместо того, чтобы думать, как вместе дружно работать. Вот все эти слова, «Раньше думай о Родине, а потом о себе», «С чего начинается Родина» – замечательные слова, только не надо их использовать для того, чтобы…Я полностью так думаю все эти годы. Но, по-моему, я точно убежден, что, ну как бы, во всем виноваты жиды, во всем виноваты черножопые, извините, во всем виноваты пиндосы (американцы) – это просто перевод стрелок от сегодняшнего нашего здравоохранения, от сегодняшней нашей полиции, от сегодняшних наших проблем. Но их надо решать. И вот это стравливание, так называемой Болотной с так называемой Поклонной – это полная ахинея.

Но если это путь дальше в такую холодную гражданскую войну развивать и инспирировать, мне кажется, это совсем путь в никуда. И мне кажется, образ, который был у Владимира Владимировича, как бы над схваткой, как бы такой полукитайский Дэн Сяопин был, на мой взгляд, мудрее и взвешеннее. То есть, вот там внизу холопы дерутся… Но лексику, эстетику и тексты Кургиняна, Шевченко, мне кажется, ни один приличный здравомыслящий человек поддерживать не должен. Поэтому что это люди… И когда вдруг деятели культуры, мои коллеги, подхватывают эти тексты и я слышу, на мой взгляд, очень слабый писатель, Эдуард Багиров, он вероятно даже ближе к моим краям, чем к другим, я не знал его в Азербайджане, был милый молодой человек. Что он произносит вслух? Есть такой очень хороший, на мой взгляд, милый человек, певец Сергей Мазаев. Что он говорит? Вы знаете, я просто диву даюсь, причем, ему же за это не платят. Ну, может быть, ему дадут какое-то звание, мечта есть какая-то, но это же…

Да, ты любишь Путина – правильно, так говори хорошо о своем избраннике и критикуй достойными словами его противников. Любить Путина не запрещено никому из 499 представителей и вот… Абсолютно, нет проблем, что много сделал хорошего. Он строил театры, помогал, они в долгу или просто его любят, но зачем говорить гадости? Вот Станислав Сергеевич Говорухин, я его всю жизнь называю Слава – это умный, милый, талантливый человек. Я его знаю последние 40 лет. Этот виток в его карьере – его проблема, и этот полет и прыжок в начальники штаба его ответственность. Он много чего говорил за все это время, может поменять.

Самсонова: А он искренний? Вы же видите, верю – не верю как режиссер режиссеру?

Гусман: Я не могу себе представить, что психически здоровый человек может говорить такие вещи про вот все эти Госдепы, и про… В это я не верю. Потому что, я много-много лет бывал в Америке, я там много работал, я там ставлю спектакли. Моя дочка замужем за англичанином, живут они в Нью-Йорке, потому что она по поручению России туда поехала учиться, там и работает. Я вам скажу, что я не предлагал никогда любить американцев, дружить с американцами, но вот так активно муссировать настроение под названием, что это даже «главный враг» и только мечтает нас проглотить – это все абсурдные доказанные глупости, что Олбрайт, она где-то сказала, Мадлен Олбрайт, что мы должны Сибирь забрать. Известно, что было отделение одной из спецслужб, которая напридумывала. Это все доказано. Это как протоколы сиамских мудрецов.

Самсонова: Ой, а расскажите, что говорит русская диаспора в Америке? Вот эти все многочисленные мигранты разных волн, которые смотрят…

Гусман: Вы знаете, я не проводил исследований, потому что, я вообще избегаю всю жизнь питаться слухами. Достаточно есть в реальном поле, в реальной прессе, есть достаточно информации, чтобы не передавать дальше, что ни гадости про Путина, ни гадости про Прохорова, ни гадости про Собчак и про Лимонова. Я Эдуарда Лимонова сам видел в бою много лет назад. Я хорошо знаю, кто такой Борис Ефимович Немцов. Я с Володей Рыжковым был в одной Государственной думе. И мне не нужно…

Самсонова: А почему вы не на митингах, не на сцене? Как так получилось, что, вы же близки с этими людьми?

Гусман: Вы знаете, я очень… Быть близкими людьми и быть близкими с поступками…

Самсонова: И идейно, в общем, вы близки.

Гусман: Дело в том, что 20, даже больше, лет тому назад, я был более чем вовлечен. Может быть, это уже анналы и летописи не сохранили, но я был и в Думе в партии Гайдара, очень много делал, старался, и я с охотничьей винтовкой охранял Моссовет, я, в общем, много чего сделал тогда. И я был в списках ГКЧП, один из самых главных на арест, чем я горжусь. А сейчас, помимо того, что я был за границей вот в эти события, дело не в этом, можно было бы прилететь, как сделал Чхартишвили. Дело в том, что, как бы сказать, в одни и те же реки входить не надо дважды. Для того, чтобы поучаствовать, это как бы вот модный тренд, и вот, мне это не нужно. А для того, чтобы поддерживать что-то. Я могу сказать откровенно, что я очень поддерживаю здравые мысли о честных выборах, и о стране, в которой нету произвола. И когда какие-то группы людей натравливают себя против этого. Но, мне кажется, что сегодня, если бы я хотел создать такую организацию, такую структуру, которая бы не ссорила, а мирила, вы понимаете. И мне кажется, об этом говорят все, потому что, обидно. Мне просто жутко обидно.

Самсонова: Послушайте, вот, наверное, Табаков, который, вот, скорее всего, тоже за честные выборы и за все хорошее против всего плохого, в силу своего положения, не может позволить себе выходить на Болотную…

Гусман: Нет, не положения. Там очень просто. Вот я могу сказать, что Олегу Павловичу сделала система, не ему, театру, все, что можно себе представить. Он боец, он и актер чудный и режиссер гениальный и в хозяйстве потрясающий. Он построил себе новый театр, и второй театр, и студию, и я скажу откровенно, пусть в меня сейчас в меня бросят помидорами в экран все честные люди планеты, я скажу. Что если бы, я бьюсь все время, 25 лет я бьюсь для того, чтобы помогли Российской академии НИКИ выживать. И сегодня вместо того, чтобы все те же самые люди…

Самсонова: И вы не можете одновременно бороться за НИКУ как системный человек?

Гусман: А дело в том, что я не системный. Дело в том, что если мне бы кто-то пришел и сказал, вот мы вам 5 лет помогаем НИКЕ, а сейчас мы вас просим, но, по крайней мере, не…

Самсонова: Не выпендриваться.

Гусман: Не фрадзерствовать. Я бы честно сказал, я бы подумал, что 750 академиков и фильм, который я снимаю, который не имеет достаточного финансирования, вообще никакого. Так и работает система, и в этом-то. Здесь нет такого подкупа. Есть люди, которые хотят испытывать наслаждение в бою и на краю пропасти. Есть люди, которые живут и жить в системе нормально, надо не подкачать. Одно дело, занимать позицию нейтральную или даже, например, сказать: «мой друг Геннадий Викторович Хазанов давно дружит с Путиным». Просто хорошие у них отношения. Я абсолютно не считаю, что если Римма Маркова во главе штаба Миронова, а если мои друзья там, Ярмольник, Лунгин, Пугачева, не подруга, но добрая знакомая, и Тодоровский Валера, поддерживают Михаила Дмитриевича Прохорова, а что в этом плохого? Ну и замечательно. Лишь бы только поддерживая меня, Тоня, вы не говорили гадости и за суть про других. Дело в том, что самая страшная проблема вот обострения в конце выборов, которое просто воспринимаю кожей как гражданин, с болью и с просто с личной обидой. Потому что, что такого происходит, что такие гадости, грязь и глупости с экранов неслись.

Самсонова: Борьба за власть.

Гусман: Секундочку. Совершенно очевидно, что Владимир Путин выиграет выборы в первом туре. Совершенно очевидно, что никаких сил у оппозиции нету, это вопрос не просто прелестного флеш-моба, взяться за руки. Я тоже там постоял, я тоже пять раз проехал на машине. И это красиво и прекрасно, что эти люди стоят, улыбаются и машут. А кто-то их называет агентами Госдепа и всякими уродами. И вот они… Это правильно. И дальше начинается рутинная работа по созданию организаций, структур, партий, регионов, идти в народ, разговаривать. Но, а как? За власть… Неужели вы думаете, что если на Болотной площади, или где-то в другом месте, соберутся 400 тысяч интеллигентных людей, то все губернаторы, министры, военноначальники, полицейские и сами большие начальники, «ребята, раз вы так считаете, мы все расходимся, давайте рулите вы». Но что, ближайшие 10 лет может быть, если не будут часто уезжать в Куршавель во время революций, потому что действительно смешно. Но это, я прекрасно понимаю, можно провести хорошую демонстрацию и тут же отвалить. Можете себе представить, чтобы «Товарищ Троцкий, товарищ Сталин и товарищ Ленин, как раз когда только захватили, они на веер поехали выпивать в разлив. Это же себе представить не возможно было бы». А все, подъехали, отдохнули, чистыми вернулись и снова на мероприятие. Но это мило, это потрясающе. Это прелестные люди, но так дела не делаются. Это, я был, я работал в комсомоле мальчиком совсем, потом пионером работал совсем мальчиком, в октябрятах работал, вот такой мальчик был. Но это скучная большая работа была просто даже в комитете комсомола медицинского института в Баку проводить мероприятия. Но серьезное мероприятие: план работы, ответственный, слушание постановили, Самсоновой выговор, что она курила на парте. Пойдем елку организуем детям. Это работа.

Самсонова: Слушайте, а вот 90-е, потому что я прочитала недавно статью Григория Ревзина, обозревать «Коммерсанта». И он рассказывал о том, как во время де Голля, когда он уходил, как клеймили интеллектуальную элиту, как клеймили художников, писателей и так далее. Они потеряли свой статус «художественный» за счет того, что сделали ставку не на ту политическую силу. А как это было в 90-е, когда нужно было переходить к новому миру, к новой рыночной экономике, с кем были мастера культуры, было ли обострение?

Гусман: А там все не так. Там к нашему великому счастью, во-первых, АПРОПО, кстати, скажу, что меня всегда удивляют нападки лихих 90-х всех тех, которые родились там, и которых благословили там, и которых привели туда, не важно, из Питера, или из Баку – это все люди, они все порождение команды Собчака, команды Ельцина. Чего так проклинать то время, когда ты из МНС, младшим сотрудника, аспиранта или клерка стал великим богатым и сильным. А что касается деятелей культуры, к счастью, этот механизм, этот слом не был гражданским противостоянием. Просто Горбачев, который сделал бесконечно много для человечества, вселенной и нашей страны, и Ельцин, который построил этот вот механизм, из-за которого мы сегодня…Он там, Егор Тимурович Гайдар, великий человек, я уверяю вас, что Гайдару будут ставить памятники, в новой когда-то России по всем площадям. Это было настолько бескорыстный, настолько удивительный человек. У нас во многом проблемы, что мы сейчас переживаем, что он насколько прозрачный и честный, что его мутило от всей этой оргработы, вот от того, что…

Самсонова: Вы имеете в виду Гайдара?

Гусман: Гайдара. Ельцин был порождение системы, такой бизоновско-коммунистической партии, медведь русский, а этот был настоящий интеллигент, экономист, журналист. У него был один пиджак и я с ним работал много. И я прикалывал ему бортик иголкой на телевидении, чтобы он не отходил. Я когда приехал к нему на дачу, когда ему дали какую-то дачу тогда, а он тогда был всемогущий человек, у него ничего кроме старого шкафа там стоящего и картины, там не было. Я не знаю, эти люди, я отвечаю, что они не то что никогда там ничего не украли, но даже ничего там не съели, потому что не было времени есть. А внутри общества не было такого. Да, стрельба по Белому дому, довольно сильно общественность и землю нашу потрясла как землетрясение. Но все равно все понимали, что слова, которые произносятся о демократии, о свободе, об отказе коммунистической диктатуры, они поддерживались подавляющим большинством людей, которые входят в то меньшинство людей, которое и двигает страну.

Дело в том, что есть такая ошибка, что все говорят «демократия», «власть народа» – это не власть народа. Демос – это не народ, демос – это часть народа, скажем так, элита народа. И вот, тоже сказать, если родом считать, никого не обижая остальных, тех, кого, так сказать, которые создают информационные поводы, они ученые, начальники, военные, деятели культуры и искусства, эти люди реально хотели свободы и реально ждали, мы все ждали, что с запада к нам хлынет чистая вода, чистые воды замечательных прозрачных вод.

Самсонова: Все, второй раз обломались, я так понимаю.

Гусман: Конечно. И с чистыми водами, нет, пришло много чистой воды, много еды, много гламура, много… Но и приехали сюда и нечистоты. И это нормально. И в этом не проблема демократии. Проблема наша, чтобы быстро сгнили, что кто ушел в бизнес, украв немножко денег, или множко денег, кто ушел в диктатуру, с желанием уйти. Мы разбрелись и стали, кто в себе залез в свой университете, в свой театр, в свою нишу, и тщательно, как говорит один мой близкий друг и родственник «свою поляну стрижет, не вылезая, чтобы не дали по башке». А так дела не делаются. Общественное призвание это не просто борьба за власть. Борьба за бабки. Борьба за что-то. Это раньше думали о Родине, потом о себе. Вот все эти песни, которые так активно используют коммунисты, если вы их послушаете, почему до сих пор их поют, потому что они о хорошем. Вот сегодня также песни Цоя, Макаревича, Высоцкого, с энтузиазмом используют и те и другие. Я смотрю, на всех митингах сейчас поют, «возьмемся за руки друзья мы». Мы должны понять, что пока мы не войдем в нормальный интеллигентный процесс, вот вы сейчас ведущая, а вот сейчас сидят люди, слушают, как я сладко щебечу. И говорят, слушайте: «Тоня гораздо хуже, надо брать Гусмана ведущим. Ее зарплату 16 тысяч евро в час отдать ему» – это из конкуренции. А если вы здесь по блату, что у вас здесь дедушка старик Самсонов позвонил Синдеевой, сказал: «Взять ее на работу, пусть сидит» – вот этого не бывает.

Самсонова: Откуда вы знаете?

Гусман: Дедушку я хорошо знаю, мы с ним ровесники. Семен…

Самсонова: Из Баку?

Гусман: Вот эти все игры чтобы, что…

Самсонова: Стоп-стоп. У нас минута. Мы просыпаемся 5 марта, в другой стране. Что мы видим?

Гусман: Мы нигде. Мы проснемся, к сожалению, в той же стране, мы ничего другого не увидим. Мы немножко пошумим…

Самсонова: 6 или 12?

Гусман: Я бы думал даже больше, потому что здоровые люди, физически хорошо развитые, нормальные. Главное нам проснуться отрешенными от химер. Нам главное самим проснуться в этой мелкой борьбе амбиций интересов и эгоистических побуждений, вместо замечательной фразы «раньше думай о Родине, а потом о себе». В эфире был Гусман. Спасибо.

Самсонова: Прекрасный Юлий Гусман.

Гусман: Он закончил. Эту речь я учил два дня.

Самсонова: Как вы себя терпите такого хорошего?

Гусман: Я просто смотрю в зеркало и наслаждаюсь. Сегодня 17-й канал и на остальных я говорю прямо противоположное…

Самсонова: Извините. Он продолжит, а мы все-таки закончим программу «Говорите с Тоней Самсоновой» с Юлием Гусманом.

Гусман: Спасибо.

Фото – Агдес Багирзаде
Источник – ТК «Дождь». 01.03.2012

Все материалы раздела «Публикации»

---